Уважаемый посетитель! К сожалению вынуждены сообщить Вам, что Ваш браузер (
Мы настоятельно рекомендуем Вам воспользоваться последними версиями таких браузеров как (
Предисловие Кена Уилбера к книге «Consciousness and Healing: Integral Approaches to Mind-Body Medicine»
Мне всегда казалось особенно интересным то, что главным тезисом в клятве Гиппократа – клятве, произносимой в различных формах множеством врачей по всему миру на протяжении почти двух тысяч лет – является простое: «Не причини вреда!» Утвердительных указаний несколько, но это запретительное сразу бросается в глаза. Почему же вообще от будущего врача требуется клясться в чем-то подобном? Такое впечатление, что Гиппократ понимал: учитывая всю ту огромную власть, которую имеет доктор над пациентом, в основе своей позитивную и благотворную, один момент необходимо постоянно держать под контролем – беспрецедентную возможность причинения вреда человеку совершенно законным путем.
Из нескольких существующих версий клятвы Гиппократа становится очевидно, что сам Гиппократ (до недавнего времени за него принимали Гиппократа Великого, но последние исследования показали, что это – один из членов Пифагорейского союза; что не приуменьшает репутацию первого) прекрасно понимал, что – в особенности, когда дело касается медицины, — вред пациенту можно причинить двумя способами: неверным действием и незнанием. Врач может повредить пациенту тем, своим знанием, но незнание может нанести гораздо больший ущерб.
Таким образом, целью интегральной медицины может стать максимальное уменьшение количества вреда, наносимого двумя вышеозначенными способами, что, в свою очередь, готовит сцену для совершения потрясающего чуда, которое даже теперь еще, спустя две тысячи лет, никто из нас не понимает: для исцеления.
Будучи заявленной в более позитивном ключе, цель интегральной медицины может быть обозначена как использование наиболее полного и всеобъемлющего подхода к лечению, конечно же учитывая такие практические аспекты как временные ограничения, возможности страховки и медико-организационную практику. Та интегральная медицина, что так быстро развивается в последнее время, шагнула далеко за пределы различных ранних попыток в этой области, известных как «холистическая», «аллопатическая», «альтернативная» и «нетрадиционная» медицины. Хотя многие из компонентов этих ранних подходов применяются и сейчас, интегральная медицина основывается на гораздо более широкой платформе, более укорененной в эмпирических исследованиях и более тесно взаимосвязанной со всесторонними моделями человеческой психологии и сознания. К тому же важно помнить, что интегральная медицина существенно отличается как от традиционных, так и от нетрадиционных медицинских подходов, хотя и включает в себя доказавшие свою эффективность элементы каждой из них.
На что же будет похожа эта интегральная медицина? И как, имея в виду экономические и практические ограничения современного мира, применять ее с наибольшей эффективностью? Следующие главы посвящаются ответам именно на эти вопросы. Но прежде чем мы обозначим некоторые из выводов, давайте посмотрим на ряд традиционных проблем и дилемм, встающих перед большинством врачей и профессионалов из мира медицины.
Каждый знает о первой дилемме, т.к. этот постулат давно вколачивается в головы студентов-медиков: «Не вступайте в эмоциональную связь с пациентами». В свое время указание обращаться с людьми как с объектами определенно не было жестоким и безжалостным; оно, напротив, было искренней попыткой привнести беспристрастность и научный подход в лечение болезни. Эмоциональные отношения с пациентом не только осложняли постановку диагноза, но и обессиливали врача, что напрямую вело к нанесению вреда пациенту.
Но вот, лет десять-двадцать назад было произведено большое количество исследований, показавших, что включение и учитывание положительных эмоциональных факторов (как со стороны медика, так и со стороны пациента) оказывает глубокий положительный эффект на процесс лечения, во многих случая не только сокращая время восстановления, но и снижая расходы. Речь идет не об эмоционально-зависимых пациентах, нуждающиеся в том, чтобы кто-то «подержал их за ручку». Контролируемые исследования систематически показали, что при условии задействования определенных эмоциональных и аффективных элементов в лечении, положительные эффекты имеют тенденцию проявляться у всех типов пациентов. Т.е., говоря прямо, отсутствие эмоциональной связи с пациентом может не только увеличить медицинские расходы, но нанести серьезный вред пациенту. И что же делать бедному врачу?
Медицинские школы в стране по началу отнеслись к этому исследованию с подозрением. Для большинства традиционных медиков всё это звучало слишком «по-ньюэйджевски». Попытки включения таких вот «субъективных» факторов представляли собой полную противоположность тому, что современная медицина должна была бы делать. Тем не менее, почти все медицинские школы были вынуждены обратиться к изучению этой темы, когда исследования показали, что пациенты бегут от традиционной медицины и тратят ежегодно порядка двух млрд. долларов на те виды медицины, которые не игнорируют подобные субъективные моменты. Более двух третей медицинских школ в настоящее время включили в свои программы курсы альтернативной медицины, хотя отношения между двумя подходами продолжают оставаться столь же непростыми (если не сказать циничными), как и доселе. Поэтому интегральная медицина пытается выстроить такую модель, в которой оба подхода сосуществовали бы рамках, не смущающих ни один из них.
Вторая дилемма общего порядка, перед которой становятся медики, – это очень сложная проблема, известная как «картезианский дуализм», или проблема разума и тела, которая, если не пускаться в отвлеченные философствования, означает просто следующее: прямо в данный момент вы, скорее всего, ощущаете за собой какое-то количество сознания и свободной воли, и в то же время физика утверждает, что реальность – это закрытая материалистическая система. Даже если по убеждениям вы материалист, вы вынуждены постоянно переводить свой непосредственный опыт в материалистические термины, просто потому, что вы переживаете его по-другому. Физикализм, другими словами, попирает саму суть того, как мир естественно нам представляется (не говоря уже о том, что большинство философов в этой области просто не верят в сводимость сознания к исключительному материализму). И все же, как традиционный медик, вы в большей или меньшей мере вынуждены обращаться с пациентом, как если бы он был в сущности биофизической или материальной системой: фармакология для этого, хирургия для того, радиотерапия для третьего, одно физическое вмешательство за другим. Когда речь заходит о медицине, ваши пациенты представляются физическими машинами; однако же ни вы сами, ни ваши пациенты, в своем сознании не чувствуете себя физической машиной. Таким образом, «картезианская» проблема в традиционной медицине заключается в том, что вы вынуждены обращаться с пациентом как если бы он или она были физическими машинами, тогда как оба вы знаете, что это не так.
Третья общая дилемма, с которой сталкивается традиционная медицина – это вопрос согласия пациента с лечением. На данный момент установлено, что многие случаи неудачного лечения связаны с недоверием пациента предписанным способам медицинского вмешательства (от принятия лекарств до следования диете). Согласие пациента обычно попадает в расплывчатую область «субъективной психологии» – именно в ту область, которая отрицается биофизической медициной. То есть, базовые практики биофизической медицины делаются неэффективными под влиянием факторов, которые эти же практики считают неважными.
Четвертая дилемма, с которой сталкиваются медики, редко обсуждается, но всегда прячется где-то в замалчиваемой сфере: где конкретно вы помещаете болезнь? И где вы помещается причины болезни? Просто невозможно очертить границы вокруг какой-либо болезни, не говоря уже о ее причинах. К атеросклерозу приводит множество факторов, включая диету с большим количеством транс-жиров; с одной стороны, считается, что они повинны в тысячах смертей ежегодно, с другой – они широко представлены в каждой упаковке фасованных продуктов в стране. Или взять гормоно-подобные синтезированные химикаты, которых сейчас насчитывается десятки тысяч, 10% из которых являются канцерогенами. Может ли быть человек здоровым, если больна биосфера? Из этой неудобной перспективы следует, что когда вы, как врач, лечите пациента, вы пытаетесь починить одно маленькое звено в глубоко нездоровой цепи событий.
Психиатры сталкиваются с этой болезненной дилеммой постоянно. Подросток попадает в кабинет врача для лечения тревожного невроза; вскоре становится очевидным, что болен не столько сам подросток, сколько его семья с агрессивным отцом и матерью-алкоголичкой. Где же локализуется это заболевание? И это не говоря о факте, что бедный тинейджер вынужден каждый день доказывать, что он не носит с собой УЗИ, проходя через металлодетектор в школе. И что делать бедному психиатру? Конечно же, накачивать парня лекарствами.
Эта дилемма такова, что как каким-то таинственным образом все в мире связано со всем, так и болезнь целиком и глубоко встроена в сети, системы и цепи патологии, где каждый отдельный пациент является чем-то вроде пресловутой канарейки в шахте, которая проявляет системное заболевание чуть раньше остальных и у которой хватает ума погибнуть первой.
Воспринимает ли медик болезнь частью большей (вероятно пораженной) системы или нет, в любом случае где-то возникает сверлящее чувство, что твои усилия по излечению не сильно отличаются от работы хирурга полевого госпиталя на войне – вы подштопываете их и отсылаете обратно на передовую ловить следующую пулю. Внутренне присущее ситуации безумие – неизбежную «Уловку-22» – в той или иной степени ощущают все вдумчивые медики.
Смежной к сложному вопросу об определении понятия «болезнь» размещению ее в определенной области, является проблема определения понятия «здоровье»? Приняв, что человеческое существо – это не просто механизм, состоящий из физических частей, но что оно содержит также эмоциональные, ментальные и духовные измерения, которые нельзя свести к материальным процессам – что именно будет означать «здоровье» в подобном многомерном существе? Как много уровней существования (физический, эмоциональный, ментальный, духовный) следует лечить доктору? Можно ли считать меня здоровым, если я «получал недостаточно духовного питания»? Если тест крови нациста не покажет отклонений, можно ли будет считать этого человека здоровым?
«Ну, меня, как врача, это не может и не должно беспокоить в первую очередь». Но ведь это все та же мучительная проблема, не так ли? Говоря, что эти области не являются предметом врачебного интереса, мы по определению клянемся в верности старой материалистической версии медицины, вынуждая себя обращаться с пациентом в рамках той модели, которую и он и мы считаем чушью. И вот она, эта проблема: как медику вам, возможно, действительно необходимо специализироваться в какой-то области и игнорировать и выделять все остальные; но как человеку вам просто невозможно поступать таким образом, сохраняя одновременно хоть какую-то здравость и достоинство. И чем более эффективным представителем традиционной медицины вы становитесь, тем более ущербным человеческим существом зачастую вы себя обнаруживаете.
Интегральная медицина нацелена частично на решение именно этих проблем, имея в виду, что в большей степени они затрагивают именно медиков, а не непосредственно пациентов. Интегральная медицина, конечно же, сосредоточивает свои усилия на более эффективной и разумной помощи больным; но в первую очередь и в основном она пытается помочь именно медикам решить все эти довлеющими над ними болезненные проблемы.
Все вышеперечисленное отличает интегральную медицину как от общепринятого, так и от альтернативного медицинского подхода. Часто говорят, что традиционная медицина лечит болезнь, а альтернативная – человека. Это прекрасно, и лично я считаю, что и то и другое очень важно. Но интегральная медицина делает еще один шаг вперед: она соотносится с болезнью, она соотносится с человеком, и она соотносится с врачом.
Тут полезно остановится и провести различие между тем, что можно определить как «интегральный подход» и тем, что можно определить как «интегрально-информированный подход». Как мы увидим далее, оба вида играют важную роль в интегральной медицине, но первое больше относится к больному, тогда как последнее – к врачу. Интегральный подход более эффективно помогает пациенту, а интегрально-информированный – доктору.
Все вышеописанные проблемы – это вариации на одну общую тему: природа человеческого существа и его или её отношения с большей мерой вещей. Хотя здесь может показаться, что мы предпринимаем неуместную попытку сойти с пути и углубиться в дебри философии, психологии, метафизики и тому подобных настораживающе не относящихся к делу областей, общий смысл любого по-настоящему интегрального подхода как раз и состоит в том, что затронуть основы как можно большего количества важных областей исследований, прежде чем быстро вернуться к специфическим темам и приложениям данной практики – в данном случае медицины. К счастью, результат данного конкретного уклонения от прямого пути можно суммировать достаточно просто и кратко, быстро установив его непосредственное отношение к медицине.
Интегральный подход в некотором роде значит: «вид с высоты в 50000 футов». Это панорамный вид на способы исследования (или еще можно сказать: способы нахождения знаний), используемых людьми на протяжении десятилетий и, иногда, столетий. Интегральный подход основан на одной базовой идее: ни один человеческий разум не способен быть на сто процентов неправым. Или, как мы можем сказать: ни один человек не может быть настолько умным, чтобы всё время быть неправым. Это означает, что когда дело касается решения, какие подходы, методологии, эпистемологии или пути познания верны, ответ может быть только: «Все». Именно так: все многочисленные практики и парадигмы человеческого познания – включая физику, химию, герменевтику, совместное исследование (collaborative inquiry), медитацию, нейрологию, поиск видений (vision quest), феноменологию, структурализм, исследования тонких энергий, теорию систем, шаманские путешествия, теорию хаоса, психологию развития – все эти методы исследования являются важными частями общей головоломки всего существования, включающего, среди всего прочего, заболевание и здоровье, врачей и пациентов, болезнь и излечение.
Так что интегральный подход начинается не с вопрошания, к примеру: «Какие из данных методологий верны, а какие нет?», а с вопроса: «Что же это за вселенная, в которой все эти методологии вообще смогли возникнуть?» И раз ни один разум не в состоянии генерировать сто процентов ошибок, это неизбежно значит, что все эти подходы могут предложить как минимум частичные истины для интегральной конференции, и единственным достойным внимания вопросом остается: какую модель сможет найти правильное место для всех этих важных, хотя и частичных методологий?
Если мы найдём такую интегральную модель, скорее всего, она будет иметь непосредственное воздействие на медицинские практики и на те сложные проблемы, с которыми сталкиваются медики, в своём стремлении выразить как можно более полно свой человеческий потенциал вынужденные на данный момент быть менее-чем-интегральными во врачебной практике? И желающие привнести эту целостность (integrity) в интегрально-информированную практику медицины? Есть ли необходимость терять свою человечность по мере повышения врачебной квалификации? Или существует такой путь медицинской практики, где не приходится жертвовать ни граммом строгих научных, эмпирических и клинических измерений, которые всегда будут краеугольным камнем любой современной научной медицинской системы, но где в то же время имеется гармоничное пространство для всех тех измерений бытия-в-мире, игнорирование и подавление которых не только затрагивает человечность врача, но и его профессиональные качества.
Чтобы показать, о чем идет речь, приведем пример применения интегрального подхода в психологии; пример тем более релевантный, что как раз в измерениях психологии и сознания интегральный подход может многое предложить традиционной медицине.
Существует как минимум дюжина главных психологических школ, восточных и западных, древних и современных. Есть более «внешние» и «объективные» подходы к сознанию, вроде нейробиологии, когнитивной психологии, теорий хаоса и сложности, бихевиоризма и нейрофармакологии. Есть более «внутренние» или «субъективные» подходы вроде глубинной психологии, медитации, направленного воображения (guided imagery) и феноменологии. Есть «социальные» подходы, делающие акцент на социальной природе сознания, включающие семейную терапию, системную теорию и социальную психологию. И существуют авангардные подходы, включающие исследования тонких энергий, паранормальных способностей и трансперсональных стадий и уровней сознания.
Комментарии (0)
RSS свернуть / развернутьТолько зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.